Настенька трагическое эссе о казачьей любви.

= ̶  Настенька  ̶ =

Донской казачке Анастасии Шумковой посвящаю…

 

1


- Я вот так ещё умею, гля!

Коренастый мальчишка с разбегу вскочил на турник и, бросив ноги вверх и вперёд, крутанулся и, упершись руками в перекладину, замер.

- Але-оп! - звонко крикнул он и крутанул «солнышко».

- Ах как! - воскликнула восторженная девочка, сложив ладошки как на молитве.

- А теперя во! - мальчик повис на перекладине ногами, раскачавшись спрыгнул на землю.

- Ах! Гриша! Ты такой сильный! - восхищалась девочка и, подойдя к мальчику, осторожно оглянувшись, поцеловала его в щёку.

- Настенька… - широко распахнув глаза от счастья, кротко молвил Гриша, - я для тебя… готов на всё!
Девочка, покраснев от смущения, опустила глаза, её чёрные ресницы казались длинней, чем обычно. Гриша неуверенно попытался обнять её со словами:

- Давай, когда станем взрослые, поженимся! И…

Настя резко выкрутилась из объятий, схватила охапку снега и, заливаясь звонким смехом, бросила его Грише на голову.

- Ах ты, Наська! - смеясь закричал он, смахивая пушинки с кудрявого русого чуба. Настя, показав ему язык, побежала от него, крича:

- Гришка-коротышка!



Так начиналась эта любовь, чистая как капелька воды от снежинки, растаявшей на горячей юной ланите. Сын войскового старшины Гриша Попов и дочь есаула Анастасия Шумкова гуляли по тихому зимнему Новочеркасску.

- Я обязательно буду казачьим офицером, как бачка войсковым старшиной, а потом ещё и полковником! - мечтал Гриша - и ещё сам Император мне пожалует золотую саблю! А потом ещё я возьму на войне целый город и привезу тебе все его богатства!

- А я не хочу. - спорила Настя. - Не хочу я эти войны, хочу чтоб ты был рядом и никакие богатства мне не нужны.

- Как же так?

- Да вот так, ты моё богатство…

2


У всех влюблённых обязательно есть определённое место, которое для них двоих не просто лавочка в парке, дерево в саду или байрак с видом на бесконечную степь. Это сокровенное место связанно с чем то особенно важным, ибо там произошло первое свидание, либо там были сказаны главные слова, либо случился первый, полный волнения и нежности, поцелуй… У Насти и Гриши этим местом был барочный мостик, на котором они поклялись друг другу в вечной любви в прекрасный майский день 1887 года.

Спокойные воды разлива словно зеркало отражали небеса и редкие пушистые облака в них. Совсем рядом тяжело плюхнулся в воду баклан и, спустя мгновение, расплёскивая в стороны капли воды, улетел с небогатой добычей на зазеленевшую вербу. На макушке незатопленного байрака загадочно сидело две чайки, пристально наблюдая за старенькой баркой, в которой два старика перетряхивали видавшую виды сеть.

- Гришенька, ты будешь со мною всегда?

- Да, Настенька.

- И любить до самого гроба?

- Да, любимая, моё сердце навечно в твоих нежных дланях.

- А если я рожу дитятей и стану толстой, а ты в Петербурге худенькую дворянку повстречаешь?

- Что ты, Настенька, казачки толстыми не бывают, они пышные! А дворянки эти все бледные, шклявые и сплошь одни жидовки картавые.

- Это ты сейчас так говоришь…а вот уедешь от меня в Петербург…

- Я не уеду!

- А твой бачка гутарил, что уедешь, ты офицер ведь будущий…

- Нет, Настенька, не поеду и бачка мне не указ!

- Бачка дюже крут у тебя, коль накажет, то поедешь…

- Настенька, я даю тебе слово казака и Господом Богом клянусь, что я никуда не уеду!

- Гришенька…я люблю тебя!..

- Люблю тебя, Настенька…

И обнявшись они глядели на гладь разлива…


3


1888 год начался с необыкновенно снежной зимы, даже март удался суровым и грозные снежные бураны бесновались до самого апреля, наметая непроходимые перемёты в займище, а в казачьей столице сугробы вырастали до подоконников куреней. Но на четвёртую неделю Великого Поста пришло тепло, по крутым склонам города побежали весёлые ручейки, остатки снега всё ещё прятались в глубоких терновых балках, но весна победоносно наступала, и в Страстную Седмицу дерева покрылись праздничным нарядом цветов и изумрудной зелени.

В понедельник, сразу после Пасхи, лучшим ученикам объявили радостную новость -24 счастливчика отправятся в Столицу Российской Империи Санкт-Петербург на обучение офицерской науке.

- … По заключению почётной Войсковой комиссии, лучшим из учащихся единогласно и несомненно признан сын войскового старшины Новочеркасской станицы - Григорий Харитонович Попов!-торжественно объявил товарищ Войскового атамана и зал взорвался овациями, сотни глаз восторженно смотрели на Григория, рядом сиял от счастья его отец, но сам он, полным грусти взглядом, смотрел на вощёный паркет и всецело думал о Настеньке.
Выйдя на улицу, сын ошарашил отца.

- Батя, я никуда не поеду! - отчаянно заявил отцу покрасневший от волнения Григорий, швырнув на землю пухлый конверт с документами о назначении, убежал прочь.

Дома мать Григория уговаривала отца:

- Харитон, дюже девочка хорошая и семья достойная у есаула Шумкова, это не просто воодушевление юнца!

- Екатерина, случилось то, о чём не мог мечтать я сам, Петербург! Высший свет! Блестящая карьера! Это ведь его судьба!

- Настенька тоже его судьба!

- Екатерина, здесь разум превыше душевного порыва, наш сын талантлив и он будет великим офицером!

- Харитон! - срывающимся в плач голосом умоляла Екатерина - но они же так любят друг друга… Господи! - и, закрыв лицо ладонями, заплакала.

- Катенька - смягчившись молвил Харитон - первая любовь, юность, отцветёт как жердёла и забудется…

Екатерина отняла от лица ладони и прошептала Харитону:

- Двадцать два года назад у нас тоже была первая любовь…и ты пошёл вопреки всему и мы до сих пор вместе!

Сердце Харитона дрогнуло, но, не показывая этого он нахмурившись стал у окна и, глядя на воды разлива, отрешённо заговорил:

- …год неурожайный будет. Весь сенокос под водой. Гля вон… Не вода, а беда прям какая то…

Затем, развернувшись, он обнял Екатерину и сказал:

- Катя, ты моя любовь первая и на всю жизнь.

На следующий день Харитон дозволил Григорию принять решение самому.

4


Узнав радостную весть, Григорий встрепенулся, выскочив на баз, он спешно заседлал молодого жеребца Тумана и помчал к Настеньке. В груди его пылал жар, радость и волнение кружили голову, а за спиной будто выросли крылья. Сейчас он всё ей расскажет! И уже ничто не помешает им быть вместе.

Григорий лихо осадил Тумана близ ворот дома Шумковых, и бросив поводья на медную коновязь вбежал во двор. Настин младший брат Никеша качался на деревянной лошадке и, надувая щёки, отдавал команды своей невидимой казачьей сотне, размахивая игрушечной жестяной шашкой, сердито рубил воображаемого врага.

- Никеша! Настенька дома? - задыхаясь от волнения спросил Григорий.

- Не-а, нема, - важно сгрудив брови, отвечал Никеша. - донизу, кажись, ушла, грустная-прегрустная она, а вчера плакала и кашу с сахаром не ела.

Григорий стремглав вскочил на коня и сам себе прошептал: «Ну конечно же! Мостик!» и, распугав мирно пасущихся гусей, рванул вниз до разлившегося Тузлова.
Настя стояла на мостике. Её нежное юное сердечко разрывалось от тоски. Она искренне радовалась за Гришу, но теперь она останется одна, его тёплые сильные руки так долго не обнимут её, его возмужавший голос не прошепчет ей слов о любви, а быть может он и забудет о ней совсем…
Воды разлива были взбудоражены ветром-низовкой, солнце редко выглядывало из-за серых, надорванных ветром туч, свинцово - синие волны ближе к берегу становились желтоватыми от размываемой ими степной земли. Надвигалась непогода, и рыбаки возвратились на берег, последним причалил старый казак Богураев.

- Воды то! Тьма - тмущая! А вот рыбы нема! - жаловался он Насте.

- Хорошо рыба ловилась вчера и завтра. - скромно улыбнувшись, успокаивала его Настя.

- Эх! Что верно-то верно! - хохотал казак, вытягивая барку на берег, и с беспокойством добавил - ты, доченька, ножки не замочи, а то ить гля как плещить то!

- Да зараз до дому… - глубоко вздохнув ответила Настя, глядя на набегающие барашки волн.

Гриша промчал переулком и вот он перед извилистым крутым спуском, доходящим прям к мостику. Настенька в голубом платочке одиноко стояла на объятом взволновавшимися водами разлива мостке и, увидав её, сердце у Григория словно подскочило к горлу, а к глазам подкатили слёзы, но сейчас он её обнимет, пожалеет и конечно же скажет, что теперь ничто и никогда не помешает их любви!

- Злая вода какая…нужно до дому ступать. - решила Настя, когда очередная волна оказалась сильней остальных и, выбросившись на мостик, намочила её башмачки и войлочное пальто. Она обернулась и увидала Гришу верхом на Тумане, который осторожно перебирая ногами, спускался по глинистому серпантину спуска.
Гриша увидав, что Настенька обернулась не в силах, терпеть томительные минуты ожидания закричал:

- Настенька! Я остаюсь! Остаюсь!


- Гришенька! - крикнула в ответ Настя и шагнула ему навстречу, но по мокрой доске башмачок заскользил и ветер по-зимнему сильным и леденящим порывом толкнул её в холодную и мутную воду.
Гриша, с ужасом увидав произошедшее, изо всех сил нахлёстывал Тумана и бешеным галопом мчал к воде, надрываясь крича:

- Настенькаааа!

Молодой конь, перепуганный такой прытью наездника, угодив копытом в дыру от коровьей ноги оступился, и словно подкошенный рухнул в полусотне аршин от воды. Тяжело упав на землю, Григорий, припадая на одну ногу, побежал вперёд, буквально разрывая на себе парадную ученическую шинель. Из воды показалась Настенька, волны захлёстывали её и всё дальше сносили от мостика.

- Гри…А! - захлёбываясь кричала она.

- Настенькааа! - не своим голосом кричал Григорий, добегая последние десятки аршин.

Заголосил старый казак Богураев, закричали игравшие на косогорах ребятишки, Гриша с разбегу сиганул в воду, туда, где последний раз видел голубой платочек Насти. Яростно гребя под водой, руками он искал её, но, донырнув до самого дна, натыкался лишь на прошлогоднюю траву, в мутной от степной глины воде было ничего не видать. Вынырнув, чтоб схватить воздуха, он увидал бегущих к берегу людей, старика Богураева, толкающего в воду барку, Гриша нырнул вновь, но тщетно! Сапоги словно гири тянули на дно, Гриша вновь вынырнул, схватил побледневшими губами воздух и рванул вновь ко дну, вдруг он нащупал Настю, схватил её и , что есть силы оттолкнулся ногами от дна и вынес её на поверхность. Подплывший Богураев подхватил её и втащил в барку, захлёбывающийся и обессиленный Гриша ухватился за борт, старик в несколько яростных взмахов бабайками, причалил к берегу и дальше время как буд-то остановилось... Кто-то вытащил бездыханное тело Настеньки на берег, тут же верхом подомчал сын старика Богураева Войсковой фельдшер и бросился к ней. Гриша, припадая на сломанную от падения с коня ногу, вышел из воды и упал, поддерживаемый за руки казаками он рвался к Насте, отчаянно крича:

- Настенька! Любимая! - и всё пытался вырваться от пытавшихся его успокоить казаков.
Богураев - младший спасал Настю по всем лекарским уставам, он устранил из её лёгких воду, ритмично давил на грудь, громко, но спокойно приказал Грише:

- Попов! Делай как я гутарю.

Гриша бросился к Настеньке.

- Зажми нос, так, по моей команде вдыхай в неё воздух!

Припав к посиневшим губам Насти, Гриша вместе с воздухом хотел вдохнуть в неё свою жизнь. Богураев так же спокойно приказал:

- Отставить! - и нажал на Настину грудь и тут же приказал: - вдыхай!

Так продолжалось некоторое время, Богураев очередной раз приказав: «Отставить» надолго приник ухом к Настиной груди, затем медленно встал, толпа собравшихся безмолвно застыла, глядя на него полным ожидания взглядами.

- Я сожалею - громко и спокойно сказал он.

 

 

Женщины сорвались в плач, казаки, скорбно сжав губы, крестились, дети испуганно забубнили про большой разлив… Гриша застыл, и казалось, даже не дышал, он смотрел на Настю, глаза её безучастно глядели в кипящее ветрами небо.

5


Весь двадцати пяти тысячный Новочеркасск пал в траур. Весть о страшном происшествии и несчастной любви передавалась из уст в уста. Во всех храмах, учебных заведениях молились за упокой души девицы Анастасии Шумковой.
28 апреля был тёплый погожий день, но на кротких водах разлива не было ни одного рыбака, опустели все школы, обезлюдел базар и даже в Войсковой Канцелярии лишь одиноко стоял часовой.
Весь город был на похоронах Настеньки…
Словно ангел лежала она в белом платье невесты во крытом голубым ситцем гробу, милое её личико окаймляли тёмно-русые с золотым отливом кудри, а бледные губы казалось тронуты какой то загадочной улыбкой…

Спустя месяц вода разлива сошла, и дед Богураев нашёл в сыром илу голубой платочек Настеньки и отдал его обездоленному Григорию. Старик что-то хотел сказать, но слёзы побежали по его морщинистым, обветренным щекам на седую бороду.

Григорий стал казачьим офицером, в конце Мировой войны произведён в полковники, как и мечтал когда-то гуляя по заснеженному Новочеркасску со своей любимой Настенькой. Он погиб в бою с большевистскими оккупантами 30 марта 1918 года при штурме Екатеринодара. Кто- то из казаков-однополчан Добровольческой Армии передал жене и детям Григория его ордена и пробитый пулей, в бурых пятнах крови, истёртый временем голубой платочек, который он носил всегда с собой.


Могила Анастасии Шумковой сохранилась на Старом Кладбище Новочеркасска до сих пор. Но в виду преступной деятельности чиновников Администрации Новочеркасска ей угрожает опасность.

Зима 2014.
Новочеркасская тюрьма.


Надпись на плите: - " Здесь покоится прах девицы Анастасии Шумковой утонула 26 апр. 1888 г. на 3 д. Св. Пасхи"

Write a comment

Comments: 2
  • #1

    ИРина (Tuesday, 04 October 2022 19:26)

    Какая светлая непреодолимая печаль... ПРости нас, Боже...

  • #2

    С Дону (Friday, 14 April 2023 20:21)

    Спасибо, тронуло.... Тебе фильмы снимать нужно.

Сергей Белогвардеец  личный сайт © 2017-2024

Все права защищены. Вся информация, размещенная на данном веб-сайте, предназначена только для персонального пользования и не подлежит дальнейшему воспроизведению и/или распространению в какой-либо форме, иначе как с письменного разрешения  https://belogvardeec.com

Работа сайта осуществляется при помощи Казачьего Народа и представителей других национальностей неравнодушных к творчеству Сайта.